Живущий - Страница 44

Сегодня опять оставил.

Но ведь долго он не протянет… На что ты вообще рассчитываешь? В который раз, как потревоженный муравейник, внутри меня расползается паника. Отравляет мне кровь кислотой ядовитых укусов. Ядовитых вопросов… О, у моей паники сотня тоненьких голосов, и каждый норовит первым пропищать свой вопрос, оставить свой комментарий. Моя паника — мое персональное социо, и «выйти» из нее невозможно… Или ты думаешь, что будешь держать его в клетке годами? Не думаю. Планетарник сдает с каждым днем. Даже без моей помощи он скоро подохнет. То есть, простите, временно перестанет существовать. Ну а если даже и не подохнет? Ты сам-то сколько продержишься, а, «пользователь социо эф»? Надолго вживешься в роль? Не надолго. Нет, нет, не надолго. До первого медосмотра, на который, кстати, меня уже мягко приглашал автодоктор. Через неделю он пригласит меня жестко. Я не приду, и тогда они придут ко мне сами, и снимут с меня мою зеркальную маску — далее затемнение; конец… Так, может, тебе сбежать? Прямо сейчас? Ага, выдрать из себя цереброн, бросить прямо здесь, в зоопарке, и сбежать куда-нибудь в глушь, далеко, я об этом много раз думал… Буду жить в лесу, собирать коренья и ягоды… Будешь жить там совсем один? Мне не привыкать к одиночеству. Будешь просто выживать? Цепляться за свою жалкую жизнь? Это нормальный инстинкт для такого, как я. Для смертного зверя. Хорошо, а зимой? Когда ягод и кореньев не будет? Когда выпадет снег? Поселюсь в одном из торговых центров. А лекарства, еда, вода? Их нужно заказывать через социо, разве можно раздобыть их иначе? В торговых центрах есть еда и одежда. Но разве та еда не просроченная? По большей части, но… И разве торговые центры не снесут в ближайшее время? Да, да, да. Еда там отравленная. Зима тут суровая. И торговые центры снесут. Выходит, ты обречен? Выходит, я обречен. О чем же ты думал, когда убежал из Дома? А я не думал. Я просто спасался, боялся оказаться в Спецкорпусе. Я просто хотел на волю. Это нормальный инстинкт для смертного зверя…

Но у тебя же должен быть план! Неужели у тебя не было плана?! У Крэкера был план для меня. Фантастический, вздорный план, составленный исправляемым, который несколько сотен лет безвылазно провел в Доме, который понятия не имел, как устроена первослойная жизнь. Он хотел, чтобы я сражался с его Чудовищем. Он хотел, чтобы я, как и он, принес себя в жертву. А ты не хотел? А я не хотел. Я ничего не имею против Живущего. Я не хочу угрожать Его гармонии и спокойствию. Наоборот, я мог бы даже Его защищать. Мне нравится Его защищать, я мог бы стать планетарником… И приводить в зону Паузы стариков, которые называют тебя Спасителем? Да, я бы приводил стариков. Я был бы частью Живущего… Но ты не его часть. Ты не защитник, а враг, твой долг — совершить апоптоз, самоуничтожить— ся, чтобы организм остался здоровым. Я не враг… Ты чужеродная клетка! Как знать. Ого, так ты еще на что-то надеешься? Я надеюсь, если повторить эксперимент Лео-Лота… Не смеши. Ты про ту анонимку? Да это же просто спам… «Не верь обману. Луч Лео-Лота мог светить в обе стороны, назад и вперед, и он явил твое великое будущее. Но у тебя отняли будущее, открытие уничтожили, а ученых заставили замолчать, лишь бы ты остался нулем. Лишь бы ты не стал тем, кем должен был стать во славу Живущего… Но я исправлю несправедливость». Подпись — «несогласный доброжелатель». Просто спам? Это письмо пришло на третий день моей жизни под маской. Никто не знал, что я — это я. Никто не знал, а тот, кто отправил, знал… Просто спам? Я пробил этого «доброжелателя» по всем пээспэшным базам, но не смог установить ай-пи адрес… Так что это кто-то очень серьезный. Скажем так, всерьез несогласный.

И что теперь? Так и будешь ходить, светить зеркальным хлебалом? Предпочитаю быть непроницаемым и зеркальным, пока не выясню, что я на самом деле такое. А если поймают? Значит, такая моя судьба.

Значит, такая твоя судьба.

От зоопарка иду пешком. Через пустырь, на котором чернеют металлические остовы гигантского колеса, каруселей, качелей, покосившейся набок ракеты, маленьких нелепых вагончиков… Наивные развлечения древних. Тут они кувыркались до того, как Волшебные Парки Аттракционов — с чудесами, превращениями, полетами, битвами, с первоклассной сенсорной стимуляцией — запустили в глубоких слоях…

…Трое замотанных в инвизибл-тряпки детей предынтернатного возраста слоняются по пустырю: один лениво доламывает крошащиеся крылья ракеты, двое других безуспешно пытаются повернуть колесо. Они явно из роботрущоб, иначе бы сюда не ходили. У них либо физически нет доступа к тем слоям социо, где звенят и переливаются Волшебные Парки, либо доступ есть, но не хватает социо-цеяет на вход. Я понимаю, почему они приходят сюда.

Я сам сюда приходил. В детстве.

Для меня не существовало дороги к Волшебному Парку. Так что я отпрашивался у Ханны «к качелям»; она нехотя отпускала. Ей не нравилось, что рядом роботрущобы, но она жалела меня, обделенного. Она думала, я прихожу сюда покататься на каких-то ржавых огрызках. Но я не катался. Как и они, я приходил для того, чтобы что-то сломать.

…За пустырем начинаются роботрущобы; мой путь лежит через них. Здесь не опасно — Ханна зря волновалась, — роботы безобидны. Они почти не замечают меня, они и себя-то не замечают. Одни плотно, не по сезону, замотаны в рваные инвизибл-тряпки, другие сидят на пороге своих расползающихся картонных жилищ почти голышом; на многих женщинах — снятые с электронных уборщиц бикини. Из-за мусорной кучи доносятся хриплые крики: